62"Речь" – речь человека
'Мысли' – мысли человека
"Речь" – речь пустых/названия
'Мысли' – мысли пустых
"Речь" – речь Zanpakutō
'Мысли' – мысли Zanpakutō
[Техники] – техники.
Глава первая: Король.
Дождь.
Шёл дождь.
'Нет…' Единственная мысль пробежала в голове Куросаки Ичиго.
Будучи всего девяти лет отроду он был среднего роста с оранжевыми волосами, карими глазами. Его лицо было слегка округлым в связи с его возрастом, ибо не весь детский жирок ещё сошёл. Он был одет в красные кеды, джинсы и бежевую куртку-дождевик.
'Пожалуйста, только не это…'
Ичиго сидел на берегу реки, его за шею обнимала женщина с рыжими волосами, собранными в хвостик, в белой блузке, тёмной длинной юбке и сандалиях. Его мать – Куросаки Масаки.
Но взгляд Ичиго был прикован к тому, что было за спиной его матери, что она видеть не могла.
Монстр.
По-другому это существо было не назвать. Оно, ростом почти три с половиной метра, чем-то напоминало мутировавшего хомяка. Шерсть была тёмно-зелёного цвета, на самих лапах шерсти не было, они были просто красные с четырьмя пальцами, передние чем-то напоминали руки. В груди у существа была дыр диаметром немного меньше метра. А на голове была маска. Маска была белая со щёлками для глаз, ртом, полным зубов и алыми губами. В щёлках для глаз горели светло красные глаза. Над верхней губой, словно некое подобие усов, шла линия из перевёрнутых запятых. На макушке у маски было нечто вроде длинного красного стебля, заканчивающегося странным объектом, похожим на блесну для удочки…
Но самый ужасным фактом было то, что этот монстр замахнулся, и вот-вот пронзит Масаки своими когтями.
'Пожалуйста…' Ичиго просил. Он не знал кого, но он молил, чтобы хоть кто-нибудь помог, спас её.
Неведомо для Ичиго, или кого бы то ещё, внутри юного Куросаки что-то проснулось, услышав его зов о помощи.
'Умоляю!' Он молил.
Нечто услышало его мольбу.
'Я не могу её потерять!' Глаза Ичиго начали слегка святиться красным.
'Почему?' Услышал Ичиго голос. Его уже не волновало, что никого не было рядом, и то, что кто-то ответил на его мысли.
'Она для меня – всё!' Ответил Ичиго.
'И, тем не менее, ты дашь ей погибнуть?' Спросил голос.
'Я не смогу ничего сделать!' Ичиго не заметил, как время застыло, а краски окружающего его мира выцвели. Всё его внимание было на смертоносных когтях, которые были готовы отобрать у него самое дорогое.
'И почему же?' В голосе были нотки насмешки.
'Я слаб…'
'Если бы я дал тебе силу, чтобы спасти её, чтобы ты сделал?' Спросил голос.
'… дал силу?' Ичиго не мог поверить! У него был шанс спасти его мать?
'Да. Чтобы ты сделал?'
'Я бы спас её! Я бы победил этого монстра!' Прокричал в ответ Ичиго.
'И только? А чтобы ты сделал, если бы пришли другие отродья? Такие же, как эта тварь? Ты бы победил их тоже?'
'Да! Я бы защитил её от них всех!'
'Только её? А как же твои сёстры? Или твой отец?' Спросил голос, слегка насмешливым тоном. 'Им бы ты дал умереть?'
'Нет! Я бы и их защитил! Я бы защитил всю мою семью!'
'Семью, э? А как же та девочка, Татсуки? Он не часть твоей семьи.' Было очевидно, что неизвестного голоса забавляет заявление Ичиго.
'И её бы защитил!' Ичиго не замечал, но его вокруг его тела начала формироваться едва видная красная аура. 'Я бы защитил всех!'
'А не слишком ли звучное заявление для ребёнка, который плачет и бежит к маме каждый раз, когда его избивает кто-то сильнее его?'
'Я не буду больше плакать!' Прокричал в ответ Ичиго.
'Пустые слова! Что же ты тогда сделаешь, когда повстречаешь кого-то сильнее тебя? Ты ведь не сможешь просто спрятаться за мамочкой, если появиться тварь сильнее, чем это мелкое отродье.' Неизвестный голос почти насмехался над ним.
'Этого не случится! Я стану сильнее!'
'Чем кто? Чем это мелкая сошка? Ну, это не великое достижение!'
'Нет.' Ответил Ичиго. Аура вокруг него становилась ярче. 'Я стану сильнее всех!'
'А не слишком ли великие цели ты себе ставишь, малец?' Как ни странно, в голосе отсутствовала насмешка.
'Отец… Отец сказал, что моё имя значит 'Тот, кто защищает.'. Я защищу маму от этой твари.' Свечение в глазах Ичиго стало ярче и его зрачки из карих постепенно стали превращаться в рубиново-красные. 'Я защищу отца, Карин и Юзу от тех, что придут следом!' Свечение вокруг его тела становилось всё ярче. 'Я защищу Татсуки!' Вокруг него начал кружиться ветер. Сначала слегка, но постепенно набирая скорость. 'Я защищу всех! Я Куросаки Ичиго! Я стану сильнее всех и защищу дорогих мне людей!'
"Хорошо сказано!" На этот раз голос пришёл не из его головы, а из источника прямо перед ним.
Ичиго поднял глаза и увидел стоящего перед ним юношу. На нём была белая тога с золотым узором и сандалии. На запястьях были браслеты, сделанные из параллельно соединённых золотых вытянутых бусин, на шее ожерелье подобно мотива. На бицепсах золотые браслеты, сделанные и трёх золотых колец каждый. Его волосы были тоже золотого цвета и стояли вверх, наподобие пламени. Уши были украшены золотыми серьгами в форме плоских квадратов, слегка выгнутых наружу по вертикали. Но самой яркой чертой были его глаза. Красные, как рубины, со зрачками-щёлками.
Всё его естество говорило о благородном происхождении. Его руки и та часть груди, что не была закрыта тогой, показывали стройное, но крепкое физическое строение.
"Кто… Кто ты?" Спросил изумлённый Ичиго.
На его вопрос незнакомец нахмурился.
"Моё имя? А сможешь ли ты его услышать?" Ухмылка заиграла на его губах. "Ну, не грех и попробовать. Меня зовут ** ** ******!" Провозгласил юноша.
"Простите, но я не услышал…" Ответил Ичиго, от чего юноша только больше нахмурился.
"Ты не можешь услышать моё имя, потому, что ты боишься." Ответил блондин. "Страх забивает твои уши, сковывает твои движения!"
"Страх?" Спросил Ичиго и тоже нахмурился.
"Где же та решимость, с которой ты провозгласил, что защитишь всех?"
"… Я не боюсь." Ответил Ичиго.
"Это ты должен говорить не мне, а твоему противнику." Юноша указал на застывшего монстра.
Ичиго перевёл взгляд на чудовище и в его глазах мелькнул ужас, холодом взявший его за горло, но Ичиго подвил его.
"Я не боюсь." Сказал он твёрже.
"Я всё ещё чувствую страх. Чего ты боишься? Ты один, и он один! Страху тут нет места!" Рявкнул юноша. Ичиго не сводил взгляда с монстра.
"Я не боюсь!" Провозгласил он.
"Ты не должен его бояться, ибо ты победишь!" Голос юноши становился громче.
"Сомнениям нет места на поле битвы." Свечение вокруг Ичиго, потускнев, когда появился юноша, запылало с новой силой.
"Когда ты наносишь удар, ты поразишь противника!" Ветер взревел вокруг Ичиго.
"Когда ты защищаешься, ты не дашь ему себя даже поцарапать!" Энергия начала бурлить вокруг девятилетнего ребёнка.
"Когда ты сражаешься, ты одерживаешь победу!" Радужная оболочка глаз Ичиго стала красной, а зрачки стали щёлками.
"Ты не пёс, что будет выть, моля о пощаде! Ты Король, что вознесётся выше всех!"
Время возобновила своей бег, и энергия вырвалась из тела Ичиго кроваво-красным столбом и пронзила небеса, разогнав тучи, отбросив Масаки в сторону и заставив промедлить монстра. Такой большой всплеск весьма мощного Reiatsu оставил Масаки без сознания.
Но Ичиго, теперь стоя, ничего этого не замечал. Для него существовали только он сам, монстр и юноша, который говорил.
'Отбросить свой страх.' Ичиго смотрел прямо в глаза монстру. Не капли страха не осталось в его теле.
'Смотри вперёд!' Ичиго не сводил глаз со своего соперника.
'Шагай вперёд!' Ичиго сделал шаг вперёд. Теперь страх появился уже в глазах монстра.
'Никогда не останавливайся.' Ичиго шагал навстречу монстру…
'Отступишь и ты состаришься.' Никогда. Ичиго никогда не отступит, никогда не сдастся.
'Будешь колебаться и ты умрёшь.' Никогда! Он не умрёт! Он будет сражаться, он победит, потому, что он…
'Подними высоко голову, ибо так подобает Королю!' Монстр сделал шаг назад от ребёнка… нет, от чудовища, что шагало ему навстречу. Все его инстинкты кричали ему бежать, спасаться, обратно в Hueco Mundo, где оно не сможет его достать!
'Кричи! Меня зовут…'
"Ou no Zaihou!" Закричал Ичиго.
Энергия, что била фонтаном, взорвалась. Ударная волна отбросила монстра в сторону, но не затронул Маски, даже наоборот, обтёк вокруг неё, словно вода.
Когда энергия улеглась, стало видно Ичиго. В его внешности произошли небольшие изменения. Его волосы, раньше торчавшие подобно пламени, теперь прилегали к голове и спускались вниз, слегка торча на концах. Его глаза слегка светились и были красные, как кровь со зрачками-щёлками. Он стал немного выше, но не слишком, чтобы это можно было сразу заметить. Если бы кто-то заглянул под одежду, то увидел бы, что его тело, как и его лицо, потеряли детский жирок и мышцы стали слегка больше, чем были.
Ичиго же не заметил этого и смотрел на монстра, который поднимался с земли.
"Что… Что ты такое?" Пробормотал монстр, глядя на Ичиго. Страх начал перерастать в ярость. "Я Большой Удильщик! Пустой, что прожил десятилетия! Но за всю свою жизнь я ещё не встречал такого существа как ты. Что ты? Судя по твоему крику и Reiatsu, ты – Shinigami, но несколько мгновений назад ты был человеком! Как это возможно?"
"Тебе ни к чему это знать." Ичиго и сам не знал, о чём говорил этот монстр, этот Пустой, как он себя окрестил. "Ты ведь всё равно уже мёртв." Знание пришло к нему в разум, как будто кто-то нашептал ему на ухо что нужно говорить и что делать.
[Gate of Babylon] Провозгласил Ичиго. Всего три слова несущие необычайное количество смысла. Это была команда, ключ, к его силе.
За спиной Ичиго в небо поднялась красная линия, земля затряслась, и от линии красная энергия начала расходиться в разные стороны, как створки врат. Как только земля перестала трястись и врата, ибо ничем другим в понимании Ичиго это быть не могло, раскрылись полностью, они из красных стали золотыми с лёгким алым оттенком.
Ичиго знал, что должно произойти далее, но, не зная, что именно призывать, он вызвал всё, что было внутри, всё, что могло уничтожить Пустого перед ним! Рябь в форме кругов пошла по вратам и из центра каждой начало появляться оружие, неисчислимое количество оружия. Мечи, топоры, ятаганы, копья, алебарды, ножи, сабли. Оружие всех видов, форм и размеров начало появляться, и всё оно было нацелено на одного врага.
Ичиго не произнёс ни слова, лишь подумал, захотел, но врата ответили его желанию, и на каждом оружии заиграла золотая энергия, переливаясь и с каждым моментом становясь всё ярче.
"Умри." Одно слово, Ичиго промолвил лишь одно слово, но этого было достаточно.
У Пустого не было ни шанса, он даже не успел шевельнуться. Оружие полетело вперёд. Чудовищная скорость и сила в каждом из снарядов разрывали Большого Удильщика на части. Оружие, попав в цель даже не замедлялось и проходило насквозь, разрывая Пустого на куски, далее попадая в земля, создавая взрывы, оставляющие за собой кратеры.
Большой Удильщик, Пустой, проживший сорок восемь лет, скрывавшийся от Shinigami сорок восемь лет, умер, не успев издать и звука, под шквалом и оружия.
Врата закрылись и энергия исчезла. Ичиго упал на колени, тяжело дыша, никогда раньше в жизни не чувствовавшим себя таким уставшим.
Незаметно для него его глаза снова стали карими, но другие изменения остались.
Сделав несколько глубоких вздохов, Ичиго медленно поднялся обратно на ноги и поднял глаза.
Его взору предстал разрушенный берег. Кратеры были повсюду, борозды, разрывы в земле, берег реки выглядел как после военных действий.
"Это… это я сделал?" Пробормотал Ичиго.
'Да. Неплохо для первого раза, но только для первого.' Ответил ему голос.
"Кто…?" Ичиго быстро огляделся, но не увидел никого рядом.
'Уже забыл? Не важно.' Ответил голос. 'Сейчас тебе больше стоит волноваться о твоей матери, разве не так?'
Глаза Ичиго расширились и он огляделся.
Масаки лежала чуть в стороне на боку и лицом к Ичиго, всё ещё без сознания. Пока Ичиго уничтожал Пустого, дождь прекратился, и из-за туч начала выглядывать луна.
Не теряя ни секунды, Ичиго бросился к Масаки, слегка спотыкаясь по пути.
"Мама!" Упав на колени рядом с ней, он осторожно положил руку ей на плечо и потряс её слегка. "Мама? Проснись…"
Веки Масаки дёрнулись и её глаза медленно стали открываться.
"… Ичиго?" Глаза Масаки широко раскрылись и тут же сфокусировались на нём. "Ичиго!" Она тут же прижала Ичиго к себе. Видимо убедившись, что это был не сон, и что её сын был жив она немедленно начала его осматривать на предмет ранений, но при этом каким-то образом не выпуская его из своих объятий. "Ты в порядке? Ты не ранен?"
Ичиго, радуясь, что его мама была жива и явно не ранена, уже было хотел ответить, но его прервал голос юноши.
'Не говори ей о том, что случилось! Скажи, что не помнишь!' Ичиго хотел спросить почему, но голос его опередил. 'Не надо её волновать, она и так натерпелась сполна этим вечером.' Ичиго не мог с этим не согласиться.
"Я в порядке." Улыбка была на его лице.
Тут Масаки огляделась и увидела разрушения вокруг. Её глаза расширились, и она снова оглядело своего сына на наличие ранений, не найдя ничего она наконец-то успокоилась.
"Что произошло?"
"Я не помню. Я пытался спасти ту девочку, но она исчезла, а дальше…" Ичиго очень не хотел врать ей, но видеть, как она волнуется было для него болезненнее. "Я не знаю, что произошло дальше. Я очнулся, и ты лежала тут…"
Масаки внимательно осмотрела Ичиго, но не найдя ничего, что могло бы указывать, что с ним что-то не так, выдохнула и обняла своего сына снова.
"Всё в порядке Ичиго." Она отпустила его и встала, взяв его за руку. Они оба были грязные и промокшие, но невредимые. "Пошли домой."
"Хорошо!" С улыбкой кивнул Ичиго.
Масаки огляделась и, увидев остатки зонтика рядом с одним из кратеров, вздохнула.
'Ну, по крайней мере, дождь закончился.'
Мать и сын направились домой.
Ичиго лежал у себя на кровати и размышлял, что само по себе было необычно для девятилетнего ребёнка. Он соврал своей матери. От одной мысли холод сжимал его сердце.
'Долго ты ещё будешь мучить себя этим?' Раздался тот же самый голос.
"Кто ты?" Спросил Ичиго, не поворачиваясь. Он знал, что этот голос может слышать только он.
'Во-первых, думай то, что хочешь сказать, а не то люди примут тебя за сумасшедшего.' Ответил голос. Ичиго мог поклясться, что услышал усталый вздох.
'Вот так?'
'Да, именно так. А во-вторых, я сказал тебе моё имя, неужели ты уже забыл его?' Прозвучал ответ.
'Имя? Тогда ты…' Ичиго вспомнил. Имя, то, которое он не смог сначала услышать, которое дало ему силу, чтобы победить.
"Ou no Zaihou." Пробормотал Ичиго.
'Да, это я. Но постоянно меня так называть станет весьма утомительно, так что можешь назвать меня… Гил.' Гил сделал паузу. 'Это сокращение от Гильгамеш.'
'Ты так и не ответил, кто ты?' Напомнил Ичиго.
'Верно, не сказал, но данную беседу лучше проводить лицом к лицу.' Ответил Гил.
Тут мир Ичиго потемнел, и его глаза закрылись против его воли.
Ичиго открыл глаза, только чтобы увидеть себя не лежащим у себя в кровати, а стоящим на краю того, что можно было бы назвать огромным балконом без перил. Когда его глаза приспособились к юркому свету солнца, то он потерял дар речи.
Пред ним простирался город, прекраснее которого он не видел никогда. Старинные здания из каменной кладки, расписанные разнообразными узорами. Барельефы и колонны, широкие улицы, и сады с густой растительностью. Маленькие улочки, что пронизывали те части города, где их большие родственники не пролегали. Сквозь город шла огромная река с открытой береговой линией. Ичиго оглянулся и понял, что тот балкон, на котором он стоял, на самом деле был частью огромного белого храма. Прекраснее и величественнее строения было трудно себе представить.
Но самое удивительно, это то, что город был живой. Он как будто дышал! Это небыли те бездушные постройки, что Ичиго видел всю свою жизнь, в которые были вложены деньги, только чтобы они стояли и выполняли свою предписанную обязанность. Нет, этот город был построен с душой, каждое здание, каждая колонна, каждый барельеф, всё здесь было пропитано жизнью, всё здесь было произведением искусства. И город был счастлив. Он был счастлив приветствовать Ичиго.
Дом. Это был дом. Не в банальном понятии слова, а как концепция, как олицетворение самой сути. Это было место, где Ичиго всегда будут рады, место, что дышало и жило вместе с ним. Каждое здание, каждая улица, каждый камень, всё здесь имело ауру радости и умиротворения, гостеприимства и уюта. И Ичиго знал, что это предназначалось только для него и для него одного. Никого больше не примет этот дивный рай, никого кроме своего Короля.
'…Короля?' Ичиго задумался. 'Откуда это взялось?'
Ичиго отбросил эту мысль, на размышления ещё будет время, а сейчас он хотел просто стоять и купаться в том тепле и радости, что приносило ему это место.
"Завораживает, не правда ли?" Раздался голос слева.
Ичиго повернулся и увидел Гила, стоящего рядом с ним и глядящего на город с лёгкой улыбкой на губах. Ичиго не мог сдержаться и не улыбнуться тоже.
"Что это за место?" Спросил Ичиго.
"Твоя душа." Ответил Гил и повернулся к Ичиго.
"Моя… душа?" Ичиго оглядел мир вокруг себя.
"Да. Этот мир, это олицетворение твоей души, твоей сути." Гил скрестил руки на груди, и ухмылка появилась у него на губах. "Ты ведь почувствовал? Когда появился здесь, что этот город ликовал, почувствовав твоё присутствие."
"Да." Ичиго кивнул.
"Это потому, что это место – воплощение всего, что делает тебя тобой." Глаза Ичиго расширились от этого заявления. "Это твоё королевство, твой дом, твоё самое сокровенное место."
"Если это моя душа…" Ичиго снова огляделся, не совсем веря, что такой прекрасный город мог быть олицетворением его. "… тогда кто ты?"
"До этого мы ещё дойдём." Гил кивнул в сторону входа в белый дворец. "Но я предлагаю перенести нашу беседу в более комфортную обстановку." И не дожидаясь ответа он повернулся и направился внутрь.
Ичиго проследовал за ним, не видя другого варианта.
Ичиго мог только изумляться роскошности дворца, в который они вошли. Стены были украшены разными письменами, потолок был расписан разными изображениями, смысл которых Ичиго даже и не пытался постичь.
Наконец они прибыли в комнату, где стояли две кушетки, обитые красной тканью и с красивым золотым рельефом. Но то, что поймало внимание Ичиго, были выемки в стенах. В них стояли статуи. Глаза Ичиго расширились, когда он узнал людей, по которым были сделаны статуи.
Слева стояла статуя его матери в прекрасном платье с мягкой улыбкой на лице.
Дальше, правее, была статуя его отца в тоге с его глупой, но добродушной улыбкой.
Потом статуи Карин и Юзу в том, что можно было только описать как летние платьица, обе широко и счастливо улыбались.
Последней была статуя Татсуки в кожаных военных доспехах с уверенной ухмылкой на лице.
"Почему они здесь?" Спросил Ичиго.
"Потому что каждый из них занимает особое место в твоём сердце." Ответил Гил, садясь на одну из кушеток. "Присаживайся, нам предстоит долги разговор." Ичиго поспешил сесть на другую. "Так, с чего бы нам начать?" Гил нахмурился, но потом вздохнул и посмотрел на Ичиго. "Пожалуй, начнём с самого начала. Самое первое, что ты должен понять Ичиго, что ты больше не человек."
От этого глаза Ичиго расширились.
"Не… Не человек?" Ичиго посмотрел на Гила. В глаза ребёнка не было страха, только недоумение.
"Ну, не полностью человек." Гил поправил себя. "Когда ты назвал моё имя и высвободил свою силу, то ты стал наполовину Shinigami."
"Shinigami?" Спросил Ичиго, не знакомый с термином.
"Shinigami – те, кто охраняют души, проходящие через круг перерождения. За неимением лучшего слова, они – стабилизаторы. В их задачи входит уничтожение Пустых, которые вершат зло в Мире Живых. Они так же обеспечивают безопасный переход Konpaku – душ, которые потеряли свой путь после смерти – обеспечивая им Konsō." Гил посмотрел на Ичиго и увидел недоумение, написанное на его лице. "Давай я объясню по порядку."
Гил поднял руку и показал Ичиго три пальца.
"У Shinigami три основные обязанности."
Он загнул один палец.
"Первая: Konsō: процесс, с помощью которого Shinigami отправляют блуждающих Konpaku, которые ещё не стали Пустыми, в Sōrusosaeti, где они в дальнейшем и обитают. Есть исключение. Если это душа грешника, то она отправляется прямиком в Jigoku." Последнее Гил сказал голосом, от которого у Ичиго дрожь пробежала по спине.
Гил загнул второй палец.
"Вторая: Очищение Пустых: Когда Shinigami убивает их с помощью своего Zanpakutō, Пустой очищается от своих грехов, совершённых после трансформации, но только после неё. После смерти они прибредают свой прежний облик и отправляются в дальнейшее путешествие, как при Konsō. Так же все те, кто был съеден тоже будут освобождены."
Гил загнул последний палец.
"Третье: Управление Konpaku: Тут уже проще. Идея заключается в поддержании баланса между мирами. Любой вопрос духовного мира находится под их юрисдикцией."
Гил опустил руку.
"Ты за мной следуешь?" Ичиго кивнул и Гил продолжил. "Теперь перейдём к вопросу более техническому. Что ты почувствовал, когда призвал меня?"
Ичиго нахмурился, пытаясь вспомнить всё, что произошло.
"Силу… Как будто что-то стремилось сквозь меня, как пламя, но только не обжигающее." Ответил Ичиго.
"То, что ты почувствовал, называется Reiryoku." Пояснил Гил. "Reiryoku – это энергия напрямую связанная с духовной чувствительностью и силой воли пользователя. Её-то ты и использовал сегодня. Следующий термин с которым ты должен ознакомиться это – Reiatsu. Reiatsu – это физическая сила/давление, которое создаётся Reiryoku человека. Разница между двумя этими понятиями довольна проста: Reiryoku это количество энергии, которое было накоплено в теле или душе, где Reiatsu это давление, ею выделяемое. Разница такая же как между энергией и мощностью. Мощность – это количество энергии проявляемой в единицу времени. Reiryoku – это потенциал, когда Reiatsu – это энергия в использовании." Гил посмотрел на Ичиго. "Всё ещё следуешь за ходом мысли?" На что Ичиго кивнул, а потом задумался.
"Ты сказал, что-то про Zanpakutō, а что это такое?" Спросил Ичиго.
"Ну, это – я." Ответил Гил, на что Ичиго удивлённо поглядел на него. "Zanpakutō – это отражение души Shinigami. Каждый из нас несёт своё собственное имя и способности, каждый из нас уникален. Я – твой меч, твоя сила, тот, кто будет всегда идти рядом с тобой до самого конца." Ичиго кивнул и улыбнулся. "Каждый Zanpakutō имеет три формы: Первая: Обычная форма, в которой он принимает формы простого меча в ножнах. Обычно это катана, но бывают вариации. В этой форме это просто меч и не более. Вторая: Shikai. Чтобы активировать её Shinigami должен узнать имя его или её Zanpakutō. Это не так просто, как выбрать имя, ибо каждый дух внутри меча уже имеет своё собственное. Таким образом, Shinigami иметь возможность общаться и гармонировать со своим Zanpakutō эффективно, для чего требуется общение с его духом внутри его мира. О третьей форме я расскажу тебе позднее."
"Ты – мой Zanpakutō." Гил кивнул. "Ну, раз я знаю твоё имя, тогда значит, что я уже достиг Shikai'я?"
"Да, но тут не всё так просто." Ичиго посмотрел на него в недоумении. "Я пытался связаться с тобой уже почти год, но что-то мешало, как будто какой-то блок…" Гил нахмурился. "Я попытаюсь выяснить, что мешало нам общаться ранее."
"Если что-то мешало нам общаться, то, как ты смог со мной заговорить теперь?" Спросил Ичиго.
"Эмоции." Ответил Гил. "Твои эмоции пробились через блок и помогли мне наладить с тобой контакт." Гил заметил, что Ичиго зевает и решил, что пора дать ему поспать. "На сегодня закончим, но завтра начнётся твоя тренировка."
"Тренировка?" Спросил Ичиго, потирая глаза.
"Да. Тебе придётся многому научиться. Мои способности не заканчиваются на простом метании разнообразного оружия." Ответил Гил.
Ичиго кивнул и, не в силах ответить, просто зевнул и лёг спать прямо на кушетку, на которой сидел. Гил посмотрел на Ичиго и ухмыльнулся.
"Спи крепко, тебе понадобятся силы завтра." Пробормотал Гил и удалился.
Ичиго проснулся на удивление отдохнувшим, учитывая, что произошло вчера. Его голова всё ещё кипел от полученных знаний. Жизнь после смерти? Тот факт, что он больше не человек? Все эти мысли роились у него в голове наподобие разъярённых пчёл.
Но самым ярки был образ статуй, что он увидел во дворце. Сначала он этого не заметил, но каждая из них излучала свою… ауру.
Его мама была как летнее солнце, что грело и берегло его, что приносила радость и тепло любви, которую только мать можешь дать своему ребёнку.
Его отец был как задорный фонтан, что радовался вместе со всеми, что разжигал веселье в окружающих, но в любой момент мог стать бушующим потоком, который никому не даст обидеть своих родных.
Карин и Юзу излучали ауру невинности, словно два маленьких ангела радующих жизни.
Татсуки была как пламя, которое никогда не потухнет. Яркая и страстная.
Ичиго помотал головой, разгоняя туман собственных мыслей.
Потянувшись, он встал с постели и оделся. Красная рубашка, шорты и тапочки. Поглядев в зеркало, он заметил, что его волосы теперь прилегают к голове и топорщатся только концами, а глаза имеют совсем лёгкий оттенок красного, но недостаточно, чтобы заметить, если не искать конкретно.
'Побочный эффект моего высвобождения.' Ответил Гил.
'Побочный эффект?' Спросил Ичиго.
'Да. Я не только даю тебе способности, но и делаю тебя способным их использовать. Твоё тело теперь сильнее, быстрее и выносливее. Раны будут заживать быстрее, как и сложнее будет тебя вообще ранить. Фактически, ты слился со мной в небольшой мере. Да, это отнимает у тебя возможность меня запечатать, но зато это даёт тебе возможность говорить со мной, не возвращаясь в свой внутренний мир, в отличие от других. Ещё одним бонусом можно считать, что тебе будет легче использовать мою силу всё ещё находясь внутри своего тела.' Ответил Гил.
'Внутри тела?' Поинтересовался Ичиго, спускаясь вниз на завтрак.
'Обычно, чтобы получить доступ к своим силам тебе бы пришлось покинуть своё тело. Это заняло бы огромное количество времени и тренировок, чтобы ты мог достичь того уровня, где ты бы смог пользоваться своими способностями находясь внутри своего тела. Тут нам повезло, что когда ты высвободил меня, я повлиял не только на твою душу, но и на твоё тело, сделав его намного сильнее, чем у обычного человека.' Объяснил Гил. 'Но это и дало побочный эффект. Воздействие на твоё тело заставило его принять некие черты от меня, как, к примеру, волосы и глаза. Через несколько лет полагаю, что твои глаза станут совсем как у меня.' Ичиго мог слышать гордость в голосе своего Zanpakutō.
Из раздумий Ичиго вывел голос его матери.
"Доброе утро Ичиго." Сказала Масаки, поставив перед ним тарелку с завтраком.
"Доброе!" Ответил Ичиго. "Itadakimasu!" И принялся есть.
Сегодняшний день обещал быть интересным.
Наконец-то покончив с утренним ритуалом семейного общения, Ичиго удалился в ближайший парк, где собирался начать свои тренировки.
'Мои силы ты будешь тренировать внутри своего внутреннего мира, дабы не попадаться на глаза людям. Здесь же мы будем отрабатывать физические упражнения, дабы твоё тело было в форме.' Пояснил Гил. 'А пока ты тренируешься, я буду давать тебе теорию о нашей силе, чтобы не тратить впустую время.'
Ичиго кивнул и принялся выполнять упражнения, которые ему приписал Гил. Ичиго благодарил Богов, что была суббота, и ему не нужно было никуда идти.
'Пока занимаешься, я начну рассказывать тебе о том, что я могу.' Начал Гил. 'Самое главное, что ты должен понять, что ты обладаешь силой величайшего героя из всех.'
'Героя?' Спросил Ичиго, делая отжимания.
'Да. Его имя Гильгамеш.' Глаза Ичиго расширились, услышав это. 'Гильгамеш – великий две-трети Бог, одну-треть человек, царствующий в Шумерском городе-государстве Урук, столице древней Месопотамии, в годы до Христианства. Он был абсолютное, превосходящее всех других создание настолько божественное, что никто не мог с ним сравниться. Он не просто легенда, он носил титул Короля Героев, который обладал всем на этом свете, и чья история записана в старейшей человеческой поэме, Эпос о Гильгамеше. Она изображает Гильгамеша как героя, которому суждено быть Королём и совершить невероятные подвиги, проходя через испытания вместе с его лучшим другом Энкиду.'
Когда Гил закончил говорить, Ичиго стоял, с широко раскрытыми глазами.
'Я… Я получил его силу?'
'Более того, его наследие!' Ответил Гил. Ичиго практически мог чувствовать широкую улыбку на его лице.
'Не могу в это поверить…' Ичиго сглотнул. 'Подожди, что ты имеешь в виду под наследием?'
'Ты получил его силу, его наследие заключатся в ней. Скажи мне, чем ты убил ту тварь вчера?' Гил явно получал удовольствие от ситуации.
Ичиго начал пытаться вспомнить, что произошло вчера. Тут воспоминание всплыло в его голове.
'Gate of Babylon.' Ответил Ичиго.
'Верно. В них содержаться все сокровища мира, тебе лишь нужно знать, что ты хочешь получить за сокровище, и ты его получишь. Это твоя сокровищница, которая может намного больше, чем просто стрелять оружием. Каждое из них высекло своё имя в скрижалях истории. Легендарные сокровища со всего света на расстоянии вытянутой руки.' Объяснил Гил. 'Чтобы ты смог овладеть это силой нам потребуется много времени и много тренировок, так что приготовься Ичиго, ибо твоя жизнь скоро сильно изменится.'
Ичиго не мог сдержать дрожь, пробежавшую у него по спине.
Гил был прав, жизнь Ичиго изменилась.
Гил может и был Zanpakutō Ичиго, но он явно не позволял этому факту повлиять на жёсткость тренировок, даже на оборот, это делало его больше требовательным к Ичиго. Гил ведь не хотел, чтобы Ичиго оставался слабым.
Тренировки разделялись на несколько частей.
Первая, это физическая подготовка. Гил гонял Ичиго, пока он ни начинал потеть кровью, фигурально выражаясь конечно. Gate of Babylon содержали в себе не только оружие, но и всё, что можно было вообразить, так что это не стало большим сюрпризом, когда Гил показал Ичиго как извлекать из низ зелья, позволяющие быстрее развивать организм. Когда Ичиго спросил, не кончатся ли они, Гил лишь ответил, что любое сломанное оружие или потраченное зелье будет восстановлено внутри за счёт Reiryoku, которое производит Ичиго. Гил объяснил Ичиго, что эта тренировка позволит превратить все его мышечные ткани в организме в розовые волокна, чтобы это не значило.
Первый месяц был для Ичиго настоящим адом, ибо даже с теми улучшениями, что случились с его телом, он уставал после тяжёлой физической тренировки. Ещё неприятным моментом стал тот факт, что ему приходилось врать своим родителям. Ну, не совсем врать, скорее недоговаривать. Когда они спрашивали, куда он ходил, он отвечал, что тренироваться, чтобы стать сильнее и победить своего друга Татсуки в карате. Это была частичная правда. Татсуки он смог победить уже через неделю после того, как начал тренироваться, но это ничуть не расстроило её, даже наоборот, укрепило их дружбу. Единственным изменением стал тот факт, что теперь Татсуки старалась победить Ичиго, но ей пришлось бы очень сильно постараться, ибо партнёром по спаррингу у Ичиго был Гил, который двигался намного быстрее, чем Татсуки.
Второй частью была теория. Гил заставлял Ичиго брать книги из библиотеки и штудировать их, пока глаза не заболят. Книги по истории, мифологии, культуре и разным языкам. Гил, как манифестация Гильгамеша, превосходно знал свою историю, как и историю каждого сокровища в своих чертогах, так что это было обычным делом, что он указывал на ошибки в книгах по истории, что было весьма забавно, ибо он всегда обосновывал каждое своё замечание.
Как часть изучения истории Гил обучал Ичиго тактике боя, стратегии и анализу противника на основе имеющейся информации. Гил иногда показывал на некую историческую личность и требовал предоставить ему полное описании тактики как его победить.
Так же Гил задавал Ичиго что-то вроде домашней работы. Он показывал Ичиго сокровище и говорил его название, а Ичиго должен был найти всё, что сможет об этом предмете. Гил всегда проверял, насколько хорошо Ичиго знает заданный материал, перед тем как перейти к следующему сокровищу и иногда устраивал опрос, где он показывал Ичиго оружие или любой другой предмет и Ичиго должен был назвать его, его владельца и краткую историю.
Побочным бонусом был тот факт, что Ичиго продвинулся в своём классе в школе на первое место, что дало повод Масаки порхать над своим гениальный ребёнком. Исшин, отец Ичиго, даже устроил некое подобие вечеринки, на которой он, конечно, был самым ярким участником. Даже Татсуки была приглашена, и после вечеринки призналась, что хорошо провела время, не смотря на клоуна в белом халате. Когда Исшин заявил, что если Ичиго будет так продолжать, то скоро окажется в колледже, а потом получит престижную работу и будет содержать семью. Ичиго, который каким-то чудесным образом сохранил абсолютно невозмутимое лицо, по подсказке от Гила, спросил Масаки, за сколько он сможет купить нового отца. Ибо текущий барахлит, и его уже пора сдавать в дом престарелых. Масаки пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не рассмеяться, когда Исшин забился в угол, испуская ауру депрессии и бормоча, что его сын и возлюбленная жена его обижают.
Третьей частью тренировки Ичиго стало умение контролировать его Reiryoku и Reiatsu. До начала тренировок его Reiatsu сдерживал Гил, но как только тренировка началась Гил начал ослаблять свою хватку, тем самым давая Ичиго больше контроля над его собственной силой.
Контроль Reiryoku заключался том, что Ичиго должен был выполнить определённые упражнения, которые для него изобретал Гил с наименьшей затратой энергии. Когда Ичиго спросил зачем ему это, Гил ответил, что чем лучше его контроль, тем дольше и эффективнее он сможет сражаться, ибо он будет меньше энергии тратить впустую.
Контроль Reiatsu был нужен, чтобы его собственная сила не привлекала Пустых, не мешала его чувствам, и случайно не повлияла на окружающих. Каждый раз, когда Гил видел, что Ичиго освоил упражнение, он тут же усложнял задачу, что заставляло молодого Shinigami проклинать свои огромные резервы.
Единственным плюсом стало то, что медитация позволяла ему хотя бы слегка отдохнуть и расслабиться.
Четвертой частью стало освоение Gate of Babylon. Изначально Ичиго думал, что единственный способ их использовать это открыть и стрелять, но Гил разрушил сею иллюзию. Они имели два варианта использования.
Первый, это когда Ичиго открывал их частично, что выражалось в золотом круге, покрытого рябью, из центра которого торчало оружие. В этом режиме он мог использовать специальные возможности оружия и даже задавать его траекторию. Гил называл это мини-версией.
Второй вариант, это когда Ичиго открывал врата полностью, что выражалось в огромной оранжевой стене, из которой начинало появляться оружие.
Разница было в том, что после запуска оружия из круга он становился не более чем декорацией или своеобразным щитом. Стена же могла стрелять безостановочно, но пользователь лишался возможности использовать способности самих снарядов, исключая пассивные. Так что тут шло количество вместо качества.
Ещё одним различием был тот факт, что круги были относительно мобильны. Их можно было вращать по вертикали и горизонтали, когда стена была стационарна, и чтобы поменять угол огня требовалось закрыть и открыть сокровищницу заново.
Гил заставил Ичиго стрелять по стационарным мишеням, движущимся мишеням, атакующим мишеням, что выражалось в том, что Гил запускал в Ичиго оружие и Ичиго должен был отбить его, запустив своё.
Но на этом тренировка не заканчивалась. Гил начал тренировать Ичиго в обороне, где Ичиго должен был ставить мини-версию врат как щит, или призывать подходящий для ситуации щит из врат. Тут Ичиго и нашёл один из своих любимых способов защиты от дальних атак.
Rho Aias: The Seven Rings that Cover the Fiery Heavens – щит, использованный Аяксом, и единственный щит способный остановить копьё великого героя Гектора. Это был бронзовый щит покрытый семью слоями воловьих шкур, который копьё, никогда ранее не будучи заблокированным во время Троянской Войны, пронзило вплоть до седьмого слоя перед тем как остановилось. Его существование возвысилось до уровня Gainen Busou, которое сказано, является абсолютной защитой против любого метательного оружия. Он обретал форму семислойного Kekkai в форме радужного цветка с семью лепестками, ссылаясь на цветок гиацинта, что расцвёл из крови Аякса, когда тот умер. Для стабильной работы щиту постоянно требовалась подпитка энергией.
Пятой частью тренировок было искусство боя. Гил учил Ичиго использовать каждое оружие, которое позволял рост юного Shinigami. Тут конечно по большей части шли короткие мечи, кинжалы ножи, серпы и прочие небольшое оружие. Тут Гил познакомил Ичиго с понятием 'тяжело в учении', ибо он заставлял Ичиго биться на протяжении нескольких часов с небольшими перерывами на отдых и зелье, чтобы залечить раны Ичиго. Так же Гил никогда не дрался одним и тем же оружием, что не давало Ичиго выработать стратегию победы над определённым стилем, а заставляло его вырабатывать свой собственный стиль боя с различным оружием.
В итоге жизнь Ичиго разделилась на дом, школу и его персональный ад. Хоть он и делал значительные успехи, по словам Гила, Ичиго всё ещё сомневался, оправдывает ли цель средства.
Ичиго шёл домой после школы, как вдруг почувствовал присутствие Пустого. Даже не поворачиваясь, он остановился.
Пустой был прямо перед ним, примерно в шестидесяти метрах.
Ичиго сконцентрировался и над его левым плечом, немного позади, появился золотой круг, из центра которого шла медленная рябь как на воде. Круг был примерно метр в диаметре и просто парил в воздухе. Вдруг из его центра появилась оружие, коса с загнутым коротким серповидным лезвием. По нему из круга начала течь золотая энергия, и когда она уже почти полностью покрыла косу, та сорвалась вперёд. Ичиго проследил глазами за молниеносным полётом оружия и как оно снесло голову появившемуся Пустому.
Закрыв портал и вернув Harpe, косу охотника на змей, которой Персей убил Горгону Медузу, обратно в сокровищницу, Ичиго зашагал дальше в сторону дома.
'Хороший выстрел.' Прокомментировал Гил.
'Спасибо.'
Прошло уже три месяца с тех пор как Ичиго стал Shinigami, и он честно не мог жаловаться. Была середина сентября, но настроение после каникул всё ещё витало в воздухе. Его День Рождения был отмечен пятнадцатого июля, и он получил подарки от всех родных и от Татсуки. Гил тоже сделал ему подарок, он показал ему одно из двух уникальных сокровищ принадлежавших Гильгамешу, Enkidu.
Enkidu – Небесные Цепи, названные в честь ближайшего друга Гильгамеша, сделанные чтобы удерживать богов, чтобы они не сбежали. Эти цепи были сделана так, чтобы чем выше божественность цели, тем сильнее и крепче цепи. Так как Enkidu стали частью Zanpakutō Ичиго, то тот же принцип начал действовать относительно количества Reiryoku и уровня Reiatsu цели, что, по сути, сделало их ещё прочнее.
Единственное о чём жалел Ичиго, это то, что ему было не с кем поговорить открыто, не скрывая своей тайной жизни в роли Shinigami.
Ичиго ещё не знал этого, но Судьба решила помочь юному Королю, ведь никто не должен быть одиноким.
Ваши мнения? Хочу увидеть много отзывов, это поможет сделать рассказ лучше! Данная концепция Zanpakutō взята у sojoukou senkuo по его полному согласию.